Каменный век - Страница 66

Врагов не хоронили. Они не заслужили этого.

Их просто стащили в середину становища, и пиршество началось. Оба побратавшихся племени уселись рядом, каждое у своего костра.

Победители обоих племен получили в знак особых почестей сердца убитых врагов. Сила погибших мужчин теперь вольется в тела победителей, и они станут вдвое сильнее.

После пира еще долго говорили о жестокой битве. Воины вспоминали все новые и новые, ранее забытые подробности.

— Они остались без вождя, — заметил Космач в беседе с Крепышом.

— У нас его тоже нет! — съехидничал Задира.

— Что ты мелешь, Задира? — спокойно остановил его старый охотник.

— Я сказал правду, — отрезал Задира и поднялся со своего каменного сиденья. — Крепыш — не вождь: он во время боя прятался за нашими спинами… Их вождь был героем.

Задира сказал вслух то, о чем думали все: Крепыш во время сражения действительно вел себя недостойно. Поэтому слова Задиры на этот раз были встречены гулом одобрения.

Крепыш встал и, заикаясь, начал оправдываться. Но в ответ неслись только громкие насмешки. Тогда он повернулся и ушел.

Но тотчас возвратился и решительно заявил, что не хочет быть больше вождем племени.

Как ни смеялись собравшиеся над Крепышом, все же его отказ удивил всех. Однако надо было решать вопрос посложнее. Кого же выбрать вождем?

Вперед выступил Задира. Он явно рассчитывал на поддержку своих приятелей.

— Задира, а ну-ка отойди! У нас есть и получше тебя! — осадил дерзкого охотника рассудительный Космач.

— Это кто же? — насмешливо спросил Задира.

— Сын Мамонта, — ответил серьезно Космач.

И тут же его поддержало еще несколько голосов:

— Да, да, Сын Мамонта!

Задира подошел к Сыну Мамонта и процедил:

— Ну, это мы еще посмотрим!

Сын Мамонта ничего не ответил, только искоса взглянул на Задиру, который стоял, стиснув зубы, и бросал злобные взгляды на него, потом скинул с плеч шкуру и стал против Задиры.

Их сразу же окружили. Будет борьба!

Задира сплюнул, тоже сбросил шкуру и двинулся на соперника.

Сын Мамонта не ожидал такого бурного натиска и отступил, но потом обхватил Задиру сильными, мускулистыми руками и повалил на землю. Тот попытался встать, но Сын Мамонта снова с силой прижал противника к земле. Железные пальцы сомкнулись на горле поверженного, и он начал задыхаться.

— А ну-ка, покажи ему! — подзадоривал Сына Мамонта Копчем, протягивая каменную дубинку.

Но охотник не взял оружия, оно уже было не нужно. Кровь хлынула изо рта Задиры, и тело его обмякло.

Сын Мамонта встал и победно осмотрел собравшихся. Он видел, что все были рады поражению хвастливого Задиры, и с достоинством принял медвежью шкуру, которая по праву принадлежала ему, но которую до сих пор носил Крепыш. Сын Мамонта перекинул ее через плечо, с этого момента он сделался вождем племени.

Происшедшее не требовало никаких обсуждений. То, что случилось, было принято как должное.

Задира вскоре очнулся. Подошел к ручью, напился, намочил голову и присоединился к остальным. Казалось, он смирился со своей участью. Присев на камень, он стал слушать, что говорил его новый вождь.

Спор был разрешен. Если бы Задира не подчинился, он был бы изгнан из племени. А это то же, что осуждение на смерть.

За борьбой наблюдало и другое племя. Сын Мамонта им понравился. Они поняли, какой спор был разрешен у них на глазах.

Мужчины этого племени посовещались, а потом остановили Сына Мамонта:

— Ты вождь — мой — твой!

Охотник не сразу понял, чего от него хотят.

— Ты вождь — мой — твой, — повторили те, кланяясь и прикладывая руки к голове.

Космач, раньше всех сообразивший, в чем дело, подскочил к ним и подал им руку:

— Сын мамонта — вождь всех!

Все радостно закричали, начали пожимать друг другу руки, тереться носами. Это были знаком полного доверия и дружбы.

Охотники местного племени привели Сыну Мамонта краснолицую Дяргу, дочь своего погибшего вождя. Отныне она будет его женой.

Так Сын Мамонта стал вождем сразу двух племен. Оба потерпели поражение, понесли потери и теперь, объединившись, снова будут сильными. Вместе легче добывать пищу, легче обороняться от врагов.

— Гейя ух! Сын Мамонта, Сын Мамонта! Сын Мамонта!..

На одинокой скале у реки Бечвы горел большой костер. Здесь праздновали победу два охотничьих племени — властители широкой долины Моравы.

Со скалы над Бечвой ни стадо животных, ни враждебное племя не оставалось незамеченными. Все, кто проходил через этот край, не отваживались напасть на становище в Пршедмости; все старались проявить дружеские чувства, поднося дары, обменивая кремни и раковины на шкуры.

В племени воцарился покой. Разведчики сообщали о появлении мамонтов. Здесь, через Моравские ворота, проходил их путь. Обычно охотники окружали какого-нибудь отбившегося от стада одиночку и убивали его, обеспечивая себя едой на много дней. Кости мамонтов и их клыки складывались в хранилище. Чужеземцы, попав в эти края, удивлялись такому невиданному богатству.

У охотников было много времени, и они обрабатывали кости мамонта, делая из них различные орудия: иглы, шила, вилки, скребки, большие ложки, гарпуны для ловли рыб. Особенно удавшиеся изделия украшались резьбой и знаками. Меченое орудие принадлежало только тому, кто его сделал. Нашлись и любители вырезать на гладких костях рисунки — главным образом силуэты животных. Иногда охотники выпиливали из костей фигурки людей и берегли их — это были талисманы.