Каменный век - Страница 48

Тогда, воспользовавшись передышкой, охотники оттащили раненых товарищей вглубь пещеры, передав их на попечение женщин.

А схватке не видно конца. Иногда охотникам казалось, что медведь уже мертв. Это было в те мгновения, когда он затихал без движения. Однако свирепый хищник не хотел расставаться с жизнью, и Крепыш, беззаботно ухвативший медведя за шкуру, чуть не поплатился за это головой.

Наконец жизнь покинула могучее тело. Хищник лежал мертвый, и крики ликования огласили пещеру. Женщины и дети вернулись из сталактитового коридора. Медведь был побежден! Пещера волновалась и бурлила.

— Гойя, гейя, гейса!..

Но Крепыш приказал прекратить веселье и отложить пиршество до утра.

Люди потихоньку успокаивались. Дети подползли к убитому медведю и начали играть с его косматой шкурой, слизывая кровь, сочившуюся из ран. После тяжелого сражения все начали укладываться спать. Затихли стоны раненых. И тогда снаружи послышались рыдания.

Сын Мамонта поднялся, вышел из пещеры и пошел на голос.

Вскоре он вернулся, неся на руках маленького Мямлю, замерзшего и обессилевшего от плача.

Лучи восходящего солнца застали охотничье племя погруженным в крепкий сон.

Огненный камень

Раненые поправлялись. Даже тяжелые раны, нанесенные медведем, заживали удивительно быстро, оставляя после себя только огромные шрамы. Выздоровел и Космач. К счастью, глаза у него остались целы, и это охотника радовало больше всего. Но лицо его, перечерченное шрамом, теперь постоянно улыбалось.

Огромная медвежья шкура досталась Крепышу, а зубы получил Сын Мамонта. Он прибавил их к ожерелью, украшавшему его шею.

Теперь он будет таким же сильным, как побежденный им медведь.

Долго вспоминали обитатели пещеры об ужасной ночи. Все горевали, что племя осталось без огня. Медведь никогда не осмелился бы приблизиться к пещере, если бы перед ее входом полыхал костер.

«Если бы был огонь!» — вздыхали люди, с тоской вспоминая о времени, когда в их становище ярко пылал костер…

Сын Мамонта, Сова, Волчий Коготь, Заяц и другие охотники вызвались пойти к Дые, к старому становищу, но Крепыш не позволил — нельзя было дробить племя. Кто знает, вернутся ли они назад.

Чужое племя, осевшее на берегах Дыи, сильное и наверняка хорошо охраняет свой очаг. Убьют любого, кто отважится взять головешку из их костра.

Дни проходили за днями, приближалась зима. Люди уже привыкли к своей пещере. Но до конца ее коридора так никто и не дошел. Самые смелые охотники рассказывали, что коридор кончается опасным обрывом и без огня там нельзя ступить и шагу. А когда добавляли, что из глубины доносится шум воды, все с удивлением смотрели на рассказчиков. Вода — под землей! Удивительно!

Жилось племени в этих краях привольно и сытно. Только иногда на день-два люди оставались без мяса. Обычно охотники всегда приносили какую-нибудь добычу. Одно было худо — не было кремневых камней. Нечем было пополнить разбитое и поломанное оружие. Охотники должны были довольствоваться обычным кварцем и другими твердыми камнями. Они мало чего стоили по сравнению с кремнем.

Часто, взобравшись на высокий холм, они осматривали окрестности, не заметят ли где-нибудь дым костра кочующего племени, у которого можно было бы получить головню или кремневые осколки. Однако напрасно искали они следы человека.

Да и что могли они отдать за драгоценный кремень? Шкуры, которые у них есть, — все летние, они непрочные, и вряд ли кто возьмет их в обмен. Красивые густые и мягкие зимние шкуры, которые некогда были основным богатством племени, все остались в Вестоницком становище… Теперь люди вынуждены были обходиться без огня и без привычного оружия.

Хорошо еще, что среди них есть хорошие охотники, следопыты и бегуны. Они могут идти по следу оленя целый день, не потеряют его и не оставят преследования, пока обессиленное животное бездыханным не свалится на землю.

Начало зимы принесло неожиданную удачу племени: люди добыли огонь!

И получили они его совсем просто.

Однажды дети играли в пещере. Им не хотелось выходить наружу: было холодно, шел мокрый снег с дождем.

Они накопали немного глины и принялись лепить из нее медведя. Воткнули в глиняное туловище кусочек стебля подорожника — хвост, из шишек сделали уши, а из ягод можжевельника — глаза. Зубами стали мелкие кости, а языком — красный осенний лист… И сражались они с медведем совсем по-настоящему. Крики и смех оглашали своды пещеры.

Копчем и Бельчонок оставили играющих. Они считали себя слишком взрослыми, чтобы принимать участие в таком баловстве. Но глину копать им нравилось. Куском дерева или кости они рыли канавы, норы, пещеры. Вскоре к ним присоединились две девочки, Жабка и Кукушка. Подкладывая в «норки» камни, шишки и желуди, они весело приговаривали:

— Это волк, это лиса, а это выдра!

— Еще нору для ежа, — предложила Жабка.

И Копчем принялся копать землю.

Внезапно его рука наткнулась на какой-то предмет. Он вытащил его и продолжал копать дальше. Жабка и Кукушка отбрасывали выкопанную глину в сторону.

Мальчик добрался уже до самой стены и несколько раз больно ударился головой о низкий свод пещеры, но не переставал копать и наконец вырыл яму глубиной почти по колено. Он мог уже сесть на ее край и даже свесить ноги.

— Эй, — окликнул его Бельчонок, показывая найденные в глине угольки.

Это был уголь, древесный уголь!..

Значит, когда-то в этой пещере был огонь! Кто сидел у него? Наверное, это тоже были охотники. Они нашли здесь прибежище и, вернувшись с охоты, жарили на костре мясо.