Каменный век - Страница 18

Чувствуя себя неспокойно под устремленными со всех сторон враждебными взглядами, она быстро подошла к Грому и крепко сжала рукоятку послушного копья. Она увидела широкое, искаженное яростью лицо Мауга, возвышавшегося над группой родичей, и в его жадном взоре хищника прочла, что это он был душой заговора.

Судорога прошла по лицу Грома. Он распрямил широкие плечи и устремил на вождя суровый вопрошающий взгляд.

— Я исполнил повеление вождя Боора, — сказал он, и звучный голос его разнесся по всему амфитеатру. — Я нашел место, где племя может жить без страха перед врагом. Я вернулся, как было условлено, для того, чтобы повести туда племя, прежде чем враги рассеют и истребят наш род. Я не щадил себя, я верно служил своему племени. Почему вождь Боор отказывает мне в привете?

Ропот донесся из угла, где стоял Мауг со своими родичами, но быстрый взгляд вождя заставил их замолчать. Он, казалось, взвешивал слова Грома, испытующим взглядом проникая в глубину глаз этого человека.

Под конец суровые морщины на его лице разгладились, потому что он знал людей. Этому воину, самому опасному сопернику своему, он верил инстинктивно.

— Ты был обвинен, — произнес он медленно, — в том, что покинул племя в нужде…

Недоумение выразилось на лице Грома при этих словах. Затем его глаза вспыхнули и, будучи не в силах сдержать себя, он прервал вождя.

— Покажи мне моих обвинителей! — гневно крикнул он.

Вождь поднял руку в знак молчания.

— В нужде! — повторил он. — Но ты вернулся назад, и я вижу, что обвинение было ложным. Также ты был обвинен в том, что украл девушку Айю. Но ты привел ее обратно. Итак я не вижу, что могут иметь против тебя твои обвинители.

Гром повернулся и быстрым движением поставил Айю рядом с собою.

— Вождь Боор знает, что Гром — его слуга и верный человек, — сказал он твердо. — Я не украл девушку. Она последовала за мною без моего ведома.

Свирепые крики раздались из группы Мауга, но Гром холодно усмехнулся и продолжал:

— До вечера первого дня, когда на нее напали волки, она не решалась обнаружить передо мной свое присутствие. И когда я понял, почему она пошла за мною, я взглянул на нее и увидел, что она красива и отважна. Тогда я взял ее к себе. Теперь она — моя жена, и я оставлю ее у себя, вождь! Но я уплачу тебе за нее, что следует по обычаю. А теперь пусть Боор укажет моих обвинителей, и я быстро расправлюсь с ними! Потому что мне многое нужно рассказать вам.

— Не надо Гром, — сказал вождь, протянув руку. — Я удостоверил, что ты не изменил нашему племени. О девушке мы поговорим после. Я не хочу указывать тебе твоих обвинителей, потому что и без того мало воинов осталось у нас, и внутри племени не должно быть борьбы. Пойдем — поговорим вдвоем о том, что предстоит нам впереди.

Он встал с камня, огромный и величественный, и направился к своей пещере, но Гром колебался последовать за ним, не решаясь оставить Айю одну среди врагов.

— А моя женщина, вождь? — спросил он. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь обидел ее.

Боор обернулся и бросил повелительный взгляд на молчаливую толпу.

— Женщина Айя, — сказал он громовым голосом, отчетливо произнося слова, — жена Грома. Я сказал.

И он направился к себе. Гром поднял дубину, копье и пошел за ним. Девушка с напускным равнодушием подбежала к группе старух — родственниц вождя, на попечении которых находился сын Грома.

Мауг, только теперь поняв значение слов вождя и бесповоротность его решения, яростно прыгнул вперед и поднял копье на Грома. Но, прежде чем он успел метнуть копье, родичи его, которым совсем не улыбалась мысль навлечь на себя гнев Грома и вождя, плотным кольцом окружили его и вырвали оружие из поднятой руки. Сильный, как лев, он, наверно, освободился бы из их объятий, но другие воины, примиренные с Громом, помня его прежние заслуги перед племенем, также преградили ему путь.

Несколько мгновений Гром презрительным взглядом наблюдал эту сцену. Затем он не спеша повернулся и последовал за вождем, не удостаивая соперника дальнейшим вниманием.

Гром скрылся. Мауг поднялся на ноги. Его взгляд упал на гибкую, высокую фигуру Айи, стоявшей у входа в пещеру, и он готов был ринуться на нее. Он посмотрел на своих родичей, но те мрачно опустили голову. Ослепленный яростью, он решил, что все племя против него.

— Ты еще вспомнишь меня! — крикнул он девушке, схватил с земли дубину и копье, выбежал из амфитеатра, спустился по склону и исчез в темноте леса по ту сторону потока…

Эту ночь Гром провел без сна, опасаясь, как бы вернувшийся соперник не застиг его врасплох и под покровом ночи не увел с собою Айю.

Под утро он заметил пять человеческих фигур, в сером сумраке пробиравшихся вниз по ущелью. Но, не придав этому значения, он не стал поднимать тревогу.

Когда же наступил день, оказалось, что три сородича Мауга с двумя молодыми женами покинули пещеры, чтобы присоединиться к беглецу, ожидавшему их в чаще леса.

Возмущенный этим новым ослаблением племени, вождь объявил их вне закона и провозгласил, что при каждой новой попытке бегства изменник будет предан смерти.

10. На новом месте

Гром был в большом затруднении, стараясь дать вождю хотя бы приблизительное представление о сущности необычайного явления. В конце концов ему удалось, пользуясь сравнением с горящими лучами полуденного солнца, объяснить Боору, что в цветущей зеленой равнине у порога гор живет могущественный светлый бог, способный обратить в мгновенное бегство саблезубого тигра и пещерного медведя, и что он, Гром, сумел заставить это таинственное существо служить на пользу человека.